|
|
|
| Иран, Дизин. Февраль - март 2008 год. Часть 2 |
У нас был заготовлен маршрут по стране, и из Тегерана мы направились в Исфахан.
Дальше - поток сознания без хронологии, но по алфавиту, потому что выделить главное не удалось.
Аэропорты, авиаперевозки, внутренние авиалинии.
В Тегеране два международных аэропорта.
Один из них – аэропорт Имама Хомейни – это ворота, через которые вы прибываете в сказочную Персию рейсом Аэрофлота или ИранЭйр. Огромное и современное строение, расположенное в 50 км от Тегерана. Возможно, из-за дальней дороги подавляющее большинство иранцев не догадываются о существовании аэропорта Имама Хомейни. Это означает, что из аэропорта вы, скорее всего, доберетесь до места назначения. Но по дороге обратно, в аэропорт, необходимо проявит бдительность и не полагаться на смекалку водителя и его знания английского языка. Наоборот, вы должны внимательно вглядываться в дорожные указатели (специально для пытливых иностранных туристов особо важные сведения переведены с фарси на английский), и при виде надписей типа airport Mahrabad кричать в ухо водителю «No! No!» и требовать доставит в аэропорт Имама Хомейни.
По дороге в аэропорт Имама Хомейни мы заметили только две достопримечательности: платную скоростную дорогу и мечеть размером с два футбольных стадиона. Но благодаря первой достопримечательности вторая проносится в окнах такси со скоростью не менее 120 км/ч (максимальная разрешенная скорость), в результате рассмотреть все тонкости религиозной архитектуры нового времени не представлялось возможным.
При прохождении паспортного контроля после прилета мы наблюдали колоритных пассажиров-афганцев с семьями. Это обаятельные низкорослые мужчины в национальных шапках; к каждому из мужчин прилагалась толпа еще более невысоких женщин, тоже босых и до глаз замотанных в разнообразные (преимущественно темные) одежды. Поскольку женщины уже давно живут семьей – по 4 жены на 1 мужчину – они все привыкли делать вместе или, попросту, толпой. Например, если одна женщина начинает движение, то остальные три непременно следуют за ней. Это создает некоторые неудобства при прохождении паспортного контроля, когда все жены пытаются пройти стойку одного и того же пограничника одновременно. А когда лишних просят отойти за традиционную линию, пятятся опять же все вместе, вчетвером. Сложности паспортного контроля афганских женщин усугубляется еще и тем, что они слушаются только голоса мужа. Так что пограничникам разговаривать с женщинами бесполезно: пока муж не продублирует просьбу, с места не двинутся. Аналогичную картину наблюдали при вылете, но уже с сирийским пассажиром и его гаремом.
Наблюдая повадки афганок, я начала понимать глубинные психологические истоки потребности некоторых моих коллег-девушек ходить даже в туалет исключительно толпой или, в крайнем случае, парами.
Аэропорт Имама Хомейни большой, красивый, но бестолковый. При вылете домой мы долго не могли понять, к каким воротам будет подан наш ероплан, поскольку номер ворот менялся как минимум 5 раз. Русскоговорящий иранец с другого рейса сочувствовал нашим скитаниям в поисках правды и называл служащих аэропорта идиотами.
Второй международный аэропорт Тегерана – Аэропорт Махрабад – имеет два терминала: один для внутренних рейсов, другой для внешних. Поэтому туристу опять же следует следить по указателям на дороге, туда ли везет его иранский таксист.
В международной части аэропорта Махрабад мы не были, но внутренний терминал произвел самое приятно впечатление. Например, регистрация на рейс возможна практически перед самым отлетом, при этом для регистрации достаточно предъявить билет, предъявление пассажира не требуется.
По аэропорту расставлены интернет - терминалы; и напрасно клевещут пособники мирового империализма, что в Иране закрыты многие любимые россиянами сайты. «Одноклассники» прекрасно работали, а в качестве бонуса нам удалось удаленно просмотреть и рабочую почту.
В аэропорту есть парикмахерская, ресторан, фаст-фуд и пятисотлитровый аквариум, который делят четыре тридцатисантиметровые акулы, чета астронотусов и многие другие крупные аквариумные обитатели.
Мы нашли аэропортовую тележку и возили на ней наш небольшой багаж из рюкзака, видео- / фотокамер и курток. Однако после возвращения тележки на место какой-то проходимец из местных работников аэропорта пытался получить с нас плату за пользование тележкой. Мы посчитали такие действия обманом и вымогательством, денег не дали и в целях профилактики перестали понимать по-английски.
Внутренние авиарейсы из Тегерана - как пригородные электрички с московских вокзалов - стартуют каждый 20-30 минут по всем направлениям; а перелет стоит дешево (около 1 000 рублей в обе стороны). Полет до Исфахана – 40 минут, в пути выдают сухой паёк и пакетик фруктового нектара. Стюардессы улыбаются иностранцам и говорят: «Вэлком».
В аэропорту Махрабад, пока мы ждали вылет, молодой иранец попросил у нас посмотреть наш путеводитель, смотрел картинки, хихикал с соседом. Потом вернул книжку, вежливо по-английски спросил, куда мы направляемся. Расстроился, что выходим в Исфахане (сам он летел нашим рейсом дальше, в Шираз). Расстроился еще раз, когда узнал, что мы сидим далеко от него. Рассказал, что в Исфахане, конечно, есть на что посмотреть, но чтобы в следующий раз посетили Шираз.
По дороге из Исфахана в Тегеран наш рейс задержали на 2,5 часа. Официальная причина – самолет не успели убрать. Поэтому сухой поёк нам выдали уже в аэропорту, а развлекали нас респектабельные иранские бизнесмены рассказами на превосходном английском о путешествиях в Бухару, Самарканд, Калининград и другие интересные города, которых теперь не упомнишь. Между нашими разговорами бизнесмены читали Файненшнл Таймс и иностранные журналы.
Демонстрация.
В Исфахан мы прибыли накануне большого религиозного праздника и на следующий день наблюдали настоящую исламскую демонстрацию, когда колоны иранцев несут плакаты с изображением имама, бьют в барабаны и гремят символическими цепями. Женские и мужские колонны движутся отдельно, а на груди каждого участника приколот портрет Хомейни.
Зрелище, скажу, не для слабонервных. Возникло стойкое убеждение, что сейчас вся эта толпа либо принудит нас принять ислам немедленно, прямо на улице, либо забьет камнями, барабанами и портретами духовных лидеров.
Я помню, как в детстве мы с родными ходили демонстрацией от дома до Кремля, как это было весело и приятно. Т.е., если подумать, могу понять, что думают и чувствуют участники демонстраций. И что, скорее всего, никого принуждать менять мировоззрение или вероисповедание никто не собирается, а все шествие – это потому, что попросили, а других развлечений все равно не имеется. И все равно – паника, страх.
Как же тяжело приходится тем, кто провел свое печальное детство в странах развитого капитализма и не познал социалистического детства, украшенного портретами Ленина и Первомаем!
Деньги.
По прилету в Иран мы обменяли на двоих EUR 600 и получили … два килограмма бумажных денег. Деньгами была до верху набита сумка из-под ноутбука, а во время поездки в Исфахан остатки денег мы утрамбовывали в рюкзачок.
На купюрах изображен, преимущественно, имам. Железные деньги не имеют практически никакой действительной ценности и потому не распространены.
Несмотря на то, что на купюрах номинал написан и распространенными у нас арабскими цифрами ( + прописью по-английски), и «настоящими» арабскими цифрами, принятыми в Иране, Египте, арабских странах, объясняться с продавцами в магазинах сложно.
Во-первых, как известно, цена часто установлена не в реалах (местная валюта), а в туманах (аналог наших «червонцев»).
Во-вторых, не каждый иранец может на пальцах объяснить или от руки написать, сколько хочет получить с иностранного покупателя. Потому чаще всего цену набивают на имеющемся под рукой калькуляторе.
Но самый оригинальный способ оглашения цены был использован продавцом печенюшек в Исфахане. Он протянул нам коробочку с покупкой и … образцы купюр, которыми мы должны были расплатиться.
Дорожное движение.
В нашем путеводители было написано, что сумасшедшее дорожное движение в Иране – плод воображения туристов.
Наверное, это действительно так. Однако в наш первый день в Тегеране мы своими собственными глазами видели падение мотоциклиста, столкновение автомобиля и тротуара, а сами мы весь день передвигались на автомобиле, который дымился, закипал, и плакал на пол переднего сидения зелеными слезами.
Иранские дорожные знаки выглядят загадочно, светофоры и тремя красными или тремя желтыми фонарями сбивают с толку, а опытный водитель даже ночью всегда затормозит перед перекрестком с второстепенной дорогой, потому что знает, что из-за угла может внезапно пронестись незадачливый коллега.
Короче, когда мы оказались в Москве, то искренне удивились, как спокойно, вежливо и предсказуемо передвигаются по городу наши автомобилисты!
Еда, питание.
Самая дорогая и шикарная еда на двоих за все время пребывания в Иране обошлась нам в примерно в 400 рублей (130 000 реалов). После того обеда мы долго пребывали в состоянии умиротворения и усвоения съеденного и даже через несколько часов не смогли поужинать – настолько были сытыми.
Меню в фаст-фудах или ресторанчиках примерно одинаковое: суп, кебаб, рис со сливочным маслом, салат из помидоров, огурцов, зелени, йогуртовые закуски или напитки. Еда вкусная и питательная, но однообразная. Праздник живота настиг нас только дважды, когда мы догадались посетить традиционные рестораны. Пункты меню были, казало бы, такие же. Но содержание превзошло все ожидания!
Иранский хлеб – это разные варианты лепешек. А сладости – это вкусное печенье и умопомрачительная нуга.
На каждом углу можно купить свежее выжитый сок, а на людных улицах стоят бесплатные бидоны с питьевой водой и алюминиевыми чашками на цепочках – что бы было, из чего напиться.
Иностранцы.
Это мы в Иране. Таких как мы немало, но, видимо, пока недостаточно, потому с нами фотографировались и просто заговаривали, проявляя все возможные признаки ненавязчивого гостеприимства.
Те, кто не знает английского и более робок, фотографировали нас тайно или с детьми, которые как бы случайно оказывались рядом с диковинными иноземцами.
Ковры.
Я выросла в доме, где всегда были ковры: на полу, на стенах, свернутые по углам. Объективно, это были хорошие и красивые ковры. Но с отрочества я ковры презираю, потому что не вижу в них практического смысла, а их эстетика мне не близка.
Однако мое мнение сильно изменилось, когда я увидела Настоящий Персидский Шелковый Ковер. Сейчас я не могу припомнить, чтобы когда-либо видела вещи более прекрасные, чем такие ковры. И если бы была хоть какая-то возможность придумать ковру применение в нашем прозаическом существовании, думаю, нас бы не остановили ни тяготы перевозки ковра в Россию, ни стоимость этого чуда (от USD 1 000 за квадратный метр; накопили бы!). Но, увы, волшебству нет места в нашей жизни, а потому мы пока влачим наши дни без шелкового ковра.
Люди.
Если бы не алфавит, с этого пункта нужно было бы начинать, потому что люди поразили больше всего. Даже больше, чем шелковые ковры и мечеть Шаха.
Возможно, из-за моего скромного опыта путешествий, я не могу припомнить, чтобы где-либо сталкивалась с такими удивительно вежливыми и тактичными людьми, как персы. Им удается быть обходительными и ненавязчивыми даже на базаре. Иранцам нравится заговаривать с иностранцами на улицах, но можно больше часа провести с человеком, которого ты видишь первый раз в жизни – и при этом не чувствовать себя сковано или неуютно; они не пристают, а аристократично предлагают свое общество, замолкая, когда чувствуют, что это необходимо, или, наоборот, заговаривая с тобой, когда тебе это необходимо.
Метро.
В метро есть женские вагоны, и вагоны для всех остальных (в том числе женщин, которые не захотели ехать в специально отведенном вагоне). Подчеркну, женский вагон – не обязанность, а право. Женщина может выбирать, как она будет передвигаться в подземке: в толпе женщин или в толпе мужчин. У мужчины такого выбора нет.
Кстати, метрополитены многих стран, культура которых не отягощена исламским мировоззрением, серьезно задумываются о выделении вагонов для дам. Причина – жалобы пассажирок на домогательства во время часы-пики.
В вагонах тегеранского метро тоже ведется торговля. Интересно, что в женских вагонах торгуют заколками для волос и … нижним бельем!!! А мы-то ломали голову, где иранки покупают такие интимные предметы – использовать манекены, одетые не по нормам шариата (без платков, с открытыми руками, ногами или, упаси Аллах, животом / спиной) запрещено.
На станциях метро для удобства пассажиров распространена цветовая дифференциация скамеек: сидения напротив вагонов для женщин (первый и последний) окрашены в желтый цвет; остальные – в красный, так что еще до появления поезда можно понять, где будет вход в правильный вагон.
Шахская мечеть и шахская площадь.
Шахская мечеть – это самое прекрасное сооружение, которое я когда-либо видела. Собор Парижской Богоматери или Василий Блаженный – увы – меркнут перед лаконичным великолепием Мечети Шаха. Не могу объяснить, что именно впечатляет (Внутри мечети ничего нет, кроме нескольких чаш диаметром по 2 метра), но внутри мечети хочется плакать от безмерной любви к Аллаху и немедленно принять ислам в самой кардинальной его форме.
Никто из служащих и работников мечети не пытается следить за тем, чем туристы занимаются в самой прекрасной мечети мира (официальный статус); и кончено никто не будет делать тебе замечания о том, что ты не так стоишь, не так сложил руки, не так смотришь / думаешь / дышишь в священном месте.
Мечеть – часть огромной площади посреди Исфахана. Уходить с площади не хочется и, по большому счету, некуда. Ничего более величественного и прекрасного в Исфахане нет. Да и на сотни километров вокруг, видимо, тоже. Поэтому можно просто сидеть, ни о чем не думать, наблюдать за иранцами, устраивающими пикники с кальянами на газонах площади, и за детьми, играющими босиком в футбол на траве и дорожках.
Засим все. Литвинова Снежана
|
|
